Савитрин. Очарованный странник

Савитрин К. 
Очарованный странник

Хидэми Фусё родился 22 сентября 1878 года в пригороде Асахигавы (о. Хоккайдо). Макото — отец Фусё — был этнографом и занимался исследованиями японской культуры, влиянием на неё других культур. Жена его – Тайё – вела дом и поддерживала в трудах мужа, писала стихи. Она умерла при родах Фусё.

Несколько лет Макото был неутешен. Лишь в заботе о сыне он забывал о горе своём и трудом утешался. Странное событие вновь вернуло ему радость жизни. В городке появилась русская женщина. Вдова рыбака, детей у неё не было. Чтобы обеспечить себе пропитание она освоила рыбацкое дело. И вот когда в очередной раз она вышла на промысел, вдруг налетел сильный ветер и унёс лодку в открытое море. Лодку прибило к берегу японских островов. Выбившуюся из сил женщину подобрали местные рыбаки. Макото находился в тех местах. Занятый работой, он оставил сына поиграть с рыбацкими детьми. И, вернувшись, увидел женщину незнакомого ему прежде народа. Она сидела, окружённая рыбацкими детьми. Видно было, что она очень устала. Но глаза её, сияющие любовью к детям, говорили о том, что среди них она открывала в себе какие-то тайные источники силы. Женщина пела песню. Слова её Макото понимал не умом, но каким-то внутренним сердечным пониманием. Странною была эта песня — печальная и сильная, она словно рассказывала о тяжёлой, но полной радостного труда её жизни. Макото был поражён этою песней. И ему захотелось побольше узнать о народе, в котором вырос такой прекрасный цветок — смелый, сильный, нежный и глубокий. Захотелось побольше узнать о культуре этого народа. И он пригласил  женщину в свой дом, предложил ей помочь вернуться на родину.

Несколько месяцев ушло на приготовления. Ещё несколько месяцев потребовалось, чтобы получить разрешение царского правительства на въезд в Россию и временное проживание на её территории с целью этнографических исследований. И ещё несколько месяцев ушло на дорогу. Постепенно отец Фусё и русская женщина учились понимать язык друг друга. И всё больше созвучий находили во взглядах на жизнь. В селении, где жила Евдокия (так звали русскую женщину), Макото построил дом, где и поселился с сыном. Вскоре Евдокия и Макото решили создать семью. Церковь не благословила их брак. Мол, для христианки брак с иноверцем — грех. Тогда Макото написал письмо своему другу, который стал монахом, с просьбой о помощи. Тот согласился, так как по его вере брак священен, если для него есть надёжная опора в любви. И какие-либо национальные, расовые или религиозные различия не должны мешать в заключении этого священного союза. Через несколько месяцев (пока монах добирался)  Макото и Евдокия заключили брак по синтоисткому обряду и стали жить в одном доме. Всё более узнавая о культуре народов друг друга, они приняли веру друг друга. Приняли, не отвергая прежнюю веру, но — соединяя её с прежней. Приняли не догму, но суть, которую видели в любви ко всему живому. Они полагали, что со всеми нужно поступать так, как хотелось бы, чтобы поступали с тобою.

Воспитываемый отцом-японцем  и приёмной матерью-русской, Фусё принял, впитал своим чутким сердцем и восприимчивым умом красоту и величие двух культур. Он ощущал их родство. Родство находил он не во внешнем сходстве, но во внутреннем созвучии. Позже он написал: «Людей различаю по признаку созвучия: одни из них созвучат на волне Прекрасного, другие — на волне некрасоты. Первые мне близки, а вторые далеки от меня независимо от их внешних близости или удалённости от меня».

Много путешествуя вместе с отцом, Фусё воспринял от него тягу к странствиям. И, когда ему исполнился 21 год, просил благословения родителей отправиться в путешествие самостоятельно. Отец не хотел его отпускать, но Евдокия сказала мужу: «Рано или поздно птенец покидает родительское гнездо. Таков закон Природы, требующий каждому в свой срок расправлять свои крылья». Макото согласился.

Целью для странствия Фусё избрал приграничные хребты Гималайских гор, так как манили его услышанные им от Евдокии легенды о Таинственной Стране Вечного Света, скрываемой ими. Принимая во внимание сложность и дальность пути, Фусё понимал, что возможно уже не придется ему вернуться в родительский дом. Понимали это Макото и Евдокия. И, хотя жаль им было расставаться с сыном, решили меж собою: «Пусть отправляется, коли есть устремление. Ведь ежели удержим его, — все равно, что отрубим птице крылья».

Размышляя о предстоящем пути, Фусё решил, что будет странствовать пешим ходом, зарабатывая на пропитание, кров и одежду своим трудом. Благо, в селении, где жил с родителями, многому обучился, так как всё приходилось делать самим. Плотницкому делу обучил местный мастер. Отец научил искусному владению самурайским мечом. Хотя сам был противником всякого насилия и использование физической силы, оружия считал последним среди возможных решений конфликтных ситуаций, — всё же полагал, что владение воинским искусством необходимо для защиты слабого, защиты семьи или Отечества, когда им угрожает опасность. «Злу не только можно, но и нужно противиться. Ибо непротивление злу — есть содействие ему. Злу нужно противиться, однако, стараясь при этом избегнуть насилия даже над служителями тёмных или свести его к минимуму, ибо многие среди них не ведают, что творят». Этими словами Макото напутствовал Фусё, обучая его философии воинского искусства. Поэтически философское миросозерцание словно передалось Фусё от умершей матери и усилилось заботою Евдокии, которая знала много сказаний, легенд, поверий, песен и рассказывала, пела их на сон грядущий мальчику. Даже и через много лет, когда однажды услышал вновь колыбельную матушки, — был поражён и восхищён этою песней и посвятил ей стихотворение:

    *  Вечернею порою
    засыпает малютка ...
    Мама с улыбкою нежной
    песню поёт колыбельную...
    Словно во сне направляет

    в миры Красоты и Гармонии ...

Взяв самурайский меч и котомку, в которой были приготовленные Евдокией смена белья и пища, простившись с родителями, Фусё отправился в путь. Шёл он от селения к селению, останавливаясь в них, чтобы отдохнуть, пополнить припасы пищи. Умелые в плотницком деле руки всюду находили работу и вместе с ними – пищу и кров. Фусё не чуждался никакой работой. И многому обучался. Иконопись, чеканка, резьба по дереву и многое другое изучал, наблюдая за работой мастеров, затем – работая подмастерьем. И со временем в некоторых достиг большой искусности. Так что в одном селении, прослышав о мастерстве Фусё в иконописи, его даже пригласили помочь в строительстве храма. Здесь, в этом селении и встретил юноша первую любовь, встретил Елену, которую в последствии назвал «Пробудившая Сердце».

Елена, вдова русского солдата, после смерти мужа дала обет безбрачия и осталась ему верна до самой своей смерти. Приличное состояние, что оставил ей муж, она потратила на строительство храма и содержание приюта для странствующих и страждущих. Елена и пригласила Фусё помочь в росписи храма. Женщина высокой нравственной чистоты в поре зрелости, очень красивая, она, конечно, сразу привлекла внимание юноши. И до этого он был горячим поклонником женской красоты, причём в большей степени – душевной и духовной, нежели телесной. Но восхищаясь, Фусё доселе не испытывал такого особого духовного восхищения сердца, какое ощутил благодаря Елене. Видя повышенное внимание к себе юноши, едва вступающего в пору духовно-душевного созревания, мудрая женщина сразу расставила все точки над "i" и далее, проявляя по отношению к нему материнские чувства, материнские любовь и участие, она ни единым словом, ни взглядом, ни поступком не дала ему надежд на что-либо большее. И хотя пылкое воображение юноши в его стихотворениях порой переступало эту грань, в реалиях земных он испытывал по отношению к Елене глубокое сыновнее чувство и почитал её как духовную матерь. Глубокое благоговейное чувство по отношению к Елене запечатлел Фусё в поэтическом сборнике «Пробудившая Сердце» и иконе «Явление Пресвятой Богородицы Сергию Радонежскому». В любви к этой прекрасной более всего нравственно, но также душевно и телесно женщине Фусё впервые ощутил в Сокровенных Глубинах сердца – Ритм своей Половины, впервые осознал, что где-то в этом мире у него есть Единственная. И в любви к Елене – Фусё готовился к встрече с Нею.

По завершении строительства храма Фусё с благословения Елены продолжил свой путь в Таинственную Страну Вечного Света. Странствуя, он останавливался в различных селениях и городах. В некоторых местах остановки были продолжительными, когда кому-то требовалась помощь. Порою же причиною остановки были особые природные красоты, глубоко затрагивающие чуткое сердце Фусё и будившие его воображение. Временами же приходилось ночевать под открытым небом. Но всё это было привычно закалённому в походах с отцом Фусё. Много интересных людей встретил он в пути. В пути он встретил и ту, с которой в последствии соединил свою жизнь в едином Устремлении.

Приближался светлый праздник Воскресения Христова. Направляясь в ближайшую церковь, чтобы отстоять всенощную службу, Фусё увидел при входе девушку. Было много народу, но никого из них не видел Фусё. Он просто увидел девушку и узнал, что это — его Единственная. И во время службы он обратил внимание, что она не просто присутствует в храме и не просит что-либо как многие, но – горит любовью, тайною для окружающих, а для него – открытою через созвучное горение сердца. По окончании всенощного бдения, при выходе из храма Фусё встретился на несколько мгновений глазами с прекрасной незнакомкой  и был поражён их глубиною, красотою, их пониманием без слов, их красноречивым безмолвием. Девушка так же заметила Фусё. Ей было интересно, что человека иной культурной традиции привлекает в православном служении. Встреча глазами переросла в беседу, и беседа переросла в долгий совместный путь. Оказалось, что Наталья, как и Фусё, искала Страну Вечного Света. Так и пошли они вместе, в пути постепенно всё более находя меж собою созвучий, всё глубже соединяясь сердцами. Наталья, как и Фусе, владела хорошо несколькими ремёслами. Так что вместе труждались, вместе молились, вместе разделяли все радости и тяготы дальнего пути.

Странствуя вместе несколько лет, однажды они встретили монаха-схимника. На расспросы их о Стране Вечного Света монах поведал им историю своих исканий Заветной Страны. И в заключение сказал: «Нет нужды искать эту страну на поверхности планеты. Можно исследовать все Гималаи и не найти Твердыни Света. Можно вовсе не бывать в Гималаях и достичь Её. Ибо достижение Твердыни не во внешнем искании, но – внутри, в сердце. Качество горения сердца укажет степень приближения к Заветной Стране. Знайте, что Твердыня Света не токма лишь в Гималаях сокрыта, но и всюду, где сердца горят устремлением к Свету. Великий Зодчий сказал: “Царствие Небесное в сердцах ваших Сокрыто. Ищите – и найдёте его”. И ещё  мой духовный Наставник говорил: “Через горение сердца твоего Я пребуду с тобой и укажу тебе вехи пути служения Прекрасному”. Твердыня Света нуждается в служителях, способных нести факел Священного Огня неугасимым даже там, где непроглядно темно и бушуют ветра хаоса. Сердца ваши горят любовью. Так несите её свет там, где только сможете. В этом и будет ваше приближение к Твердыне». Так сказал, благословил Фусё и Наталью и пошёл далее своей дорогою.

Фусё и Наталья после нескольких лет странствий вернулись в отчий дом Макото и Евдокии, и обвенчались. Вскоре родители покинули этот мир. А Фусё и Наталья жили ещё долго в любви и согласии. В 1905 году у них родились две дочери-близнецы: Елена и Анастасия. Жизнь семьи Фусё и Натальи внешне мало чем отличалась от  жизни других людей. Но внутренне всё у них было как-то иначе, с какими-то особыми любовью и усердием. Устремлённые в Твердыню Света Фусё и Наталья шаг за шагом приближались к Ней. 12 октября 1956 года они, простившись с  уже выросшими и вышедшими замуж дочерьми, отправились в далёкую, но глубоко близкую им страну, куда звало и вело их сердце, единое на двоих. С тех пор их никто более не видел в этом мире. Впрочем, многие и особенно дочери нередко имели Сообщение с ними во снах. Всякий раз, когда из сердца земного человека исходила молитва чистой любви, происходили такие «встречи». Всякий раз,  когда чьё-либо сердце воспламенялось стремлением помочь людям восходить к Источнику Света, приходила помощь через два сердца, слитые воедино Самоотверженной любовью. Со всею очевидностью можно утверждать, что Фусё и Наталья перешли в Мир Надземный и продолжают Там восхождение к Вершинам Духа, труждаясь самоотверженно на Общее Благо и помогая в подобном труде тем, кто ещё проходит путь в мире земном.